Выставка «По бескрайним просторам Ямала» – это возможность ощутить экзотику и уникальность природы Ямальского Севера, познакомиться с обычаями и культурой коренных малочисленных народов Севера, узнать о тонкостях традиционных промыслов.

Основа выставки – фотографии из фондов Музейного ресурсного центра известного тюменского фотографа, члена Союза журналистов СССР Анатолия Григорьевича Пашука. Фотографии были сделаны автором в 70-80-е годы 20-го столетия во время экспедиций на полуостров Ямал. Часть фотографий была сделана в Ханты-Мансийском автономном округе.

Анатолий Пашук родился 8 февраля 1941 года в селе Красный Яр Кондинского района Ханты-Мансийского округа.

Тренировать свой меткий взгляд Анатолий Григорьевич начал ещё в подростковом возрасте… с охоты на зайцев и уток. Сам заработал в предприятии «Заготзерне» деньги и купил ружье-берданку. Ходил по следу. Заячьи следы в итоге привели его в таксидермический кружок Василия Кукена. Пашук увлекся изготовлением чучел животных и птиц.

Когда он, уже отслужив в армии и сменив не одно место работы, заглянул к своему наставнику, тот позвал его на биолого-географический факультет.

Анатолий поступил в Тюменский педагогический институт и не прогадал: учился легко, с искрой. Его увлекали исследовательские экспедиции. Пашук ездил на Гыданский полуостров, в Якутию. Однажды прихватил с собой фотоаппарат «Зенит», что пылился на кафедре зоологии, да так и сроднился с ним.

Окончил педагогический институт по специальности учитель биологии и географии. По окончании института Анатолию Григорьевичу предлагали поступать в аспирантуру, но он уже настолько увлекся фотографией, что не смог от нее отказаться. И вместо биолога стал известным журналистом, причем не только фотографирующим, но и пишущим. Темами его увлекательных очерков чаще всего были природа, этнография, краеведение.

Публиковаться в местной прессе начал, будучи студентом. С 1970 года – профессиональный журналист, работал в газетах «Тюменский комсомолец», «Тюменская правда», сотрудничал с журналами «Вокруг света», «Юный натуралист». С 1974 года – член Союза Журналистов СССР. В 1975 году организовал областной фотоклуб «Тюмень». Является автором книг «Встречи с природой», «Таёжными тропами», «В глухарином краю»; фотоальбома «Лоси спешат домой».

Снимки Анатолия Пашука всегда отличаются необыкновенным теплом, неожиданным ракурсом, пристальным вниманием к объекту, будь то пейзаж, портрет или забавная сценка, словно случайно и очень кстати попавшая в объектив.

Представленные на виртуальной выставке произведения раскрывают приверженность автора к классическим требованиям жанра: если снимается пейзаж – налицо настроение, если портрет – видишь характер человека. Любовь к природе, животным, населяющим леса и тундру, терпение и зоркий глаз – таков рецепт успешных фотографий.

Мир мужчины. Оленеводство

В России традиции оленеводства развивались на протяжении сотен лет, и в настоящее время насчитывается большое количество оленеводческих ферм, в частности на территории Ямало-Ненецкого автономного округа. Чаще всего оленеводы разводят северных оленей или крупных маралов, которых выращивают с целью охоты, для получения мяса и рогов (пантов). С оленеводством связаны культурные традиции, образ жизни и экономика оленеводческих хозяйств.

В 80-е годы двадцатого столетия в России были отработаны и применялись методы промысла северных оленей с использованием кораля.

Кораль – загон для учёта и зооветеринарной обработки оленьих стад. В практике оленеводства применяются стационарный и переносной кораль.

Олень для тундровика – это пища, транспорт, жилье, обувь, одежда. Диалог человека с оленем проходит через всю его жизнь. Оленеводство – это не просто занятие, а смысл и стиль жизни у северных народов. Олень для Северного человека – главное существо мира.

При использовании оленей в транспортных целях их запрягают в нарты. Оленеводы проводят обучение оленей в упряжи: перевозить грузы и выполнять требуемые команды. Управляют оленями с помощью вожжи и хорея.

Помимо использования в качестве транспортного животного; от оленей получают пищу (мясо, сало, кровь, костный мозг); одежду и жилище, для которых используются оленьи шкуры.

Возраст оленя определяется по отросткам рогов. Зимой рога у оленей-самцов отпадают. Поэтому символом лета является «рогатость» стада, зимы – «комолость»- «безрогость».

Сбрасываемые ежегодно оленьи рога употребляют для варки клея и для изготовления костяных частей упряжки, рукояток ножей и другого. Спинные и ножные сухожилия идут на сучение прочных ниток для шитья, подшейный волос служит для прокладывания швов при пошиве одежды.

Олени круглый год содержатся на подножном корму. Пищей оленям зимой служит ягель (лишайник кладония), который они выкапывают из-под снега; поздней весной, летом и осенью к этому добавляется трава, листья кустарников и грибы.

В течение года оленеводы со стадами совершают сезонные перекочевки: весной – к северу, нередко до самого берега моря, где олени меньше страдают от комаров и мошки; осенью – обратно к югу, к границе лесов, где олени, укрытые от холодных зимних ветров, без особого труда добывают себе корм из-под рыхлого снега.

Мир мужчины. Рыболовство

Рыболовство с древности является одним из главных занятий жителей Ямала. При ловле рыбы применяют четыре рода орудий: невода, сети, орудия, плетенные из древесных прутьев и крючковые снасти. Лов сетями и неводами проходит в различные сезоны в зависимости от хода рыбы. Основным сезоном было лето. К орудиям, плетенным из древесных прутьев, принадлежат морды и запоры.

Рыба, составляющая основу пищевого рациона северных жителей, употребляется в сыром, вареном, вяленом, подкопченном, топленом, молотом виде. Она же служит кормом для собак, в зимнее время подкормкой оленям. Из кож осетра, налима, изготовляют кожухи, рубахи, вещевые мешки. Чешуя щуки, окуня, кожа осетра, стерляди раньше применялась для выварки клея; рыбьи кости использовались в качестве игл и проколок.

В своих путешествиях Анатолию Григорьевичу Пашуку удавалось запечатлеть людей, живущих кочевой жизнью. Побывать у них в гостях в разные годы и показать, как не меняется с течением времени их быт, каждодневные дела и заботы. Так героями его снимков стал род Тояровых.

О значении фамилии рода Тояровых существует древняя легенда.

По преданию, три брата – Яркин, Тользин и Тояров пришли на Куноват из юрт Теги и разошлись по трем деревням: Яркин поселился в Сором-логасе, Тояров – в Сангым-горте, Тользин – в Юган-тай горте.

Для всех этих родов характерно наличие общего духа-покровителя. На реке Куноват главными являлись три брата лонха: Ун Мось ху («Большой человек Мось»), Кутоп Мось Ху («Средний человек Мось») и Ай Мось ху («Младший человек Мось»). Ун Мосьху принадлежал Яркиным, Кутоп Мось ху – Муратовым, Ай Мось ху – Тояровым. У каждого из братьев-духов было отдельное капище со священными лабазом и нартами. Как свидетельство родства между братьями-духами имелось и их общее святилище (Люхавытнель), где «три брата-лонха стояли в одном ряду». Здесь устраивались общие жертвоприношения куноват ёх. Тояровы хранили в Ай юган горте изображение Еври ики – «Старика волка».

Группа мось (сеня ёх, куноват ёх) считается более древней («чистой», «местной»). Для мось единственно было характерно культовое единство. В течение длительного времени (вплоть до современности) пути через Урал оставались основными маршрутами продвижения переселенцев (мось) в Северное Приобье. Легендарные мось не представляли собой единой волны переселенцев. Поэтому фамилию Тояров можно трактовать как «старый волк или мудрый волк». *

Стойбище Алексея Тоярова стояло на берегу реки Куноват, Шурышкарского района, Ямало-Ненецкого автономного округа. Здесь можно было увидеть и берестянкой чум, что сейчас – это большая редкость; и лабаз для хранения; и традиционные орудия труда.

Особое место в жизни любого кочевника, в том числе и северного, занимает жилище. Человек всегда рассматривал дом (пещеру, юрту, чум, избу) не только как жилище, в котором он занимался трудом, поддерживал очаг, ел пищу и растил детей, но и как место восстановления своих духовных сил, место, где мужчина снимал доспехи после битвы с врагом. Женщина же насыщала дом внутренним духовным теплом, притягивающим к себе и создающим покров семейного очага. В этом им помогали не столько стены, сколько система ценностей, унаследованных поколениями и привносимых в жилище всей семьей, состоящей из близких не только по крови людей, но и по духовному состоянию.

Чум имеет коническую форму, которая хорошо подходит к открытым пространствам тундры: эта форма устойчива при метелях и сильных ветрах. Крутая поверхность чума является наиболее приемлемой, так как снег скатывается легко, не задерживаясь.

Летний чум покрывается вываренной берестой (тыксамадю – берестяной чум). Сначала ставят остов чума из гладко обструганных жердей. Обычно это три, четыре жерди, которые обвязывают вверху тонкими корнями или тальниковыми прутьями. Затем на них накладываются другие жерди, тоже гладкие и без сучьев. Общее количество жердей от 26 и выше, в зависимости от размеров чума и количества людей, проживающих в этой семье. Затем накрывают нижнюю часть чума покрытием (летом оно тонкое ровдужное или берестяное), предварительно привязав один конец покрытия к остову чума, а второй конец – после, натягивая его. На концах покрытия имеются тесемки для привязок. После этого натягивают верхнюю часть покрышки, которая закрепляется жердочкой с обеих сторон покрытия. Обычно эти укрепляющие жердочки устанавливают на противоположной стороне от дверей.

Внутри чума расположение следующее: слева от дверей находится женское место со всеми кухонными атрибутами и продуктами. По бокам – постель хозяев. Здесь же находится место хранения одежды и других женских принадлежностей для шитья и других мелких работ в берестяных коробках или меховых сумках (игольницы, нитки из сухожилий, различные лоскутки, бисер, ножницы, дощечки для кройки меха и др.). Справа от двери – место для детей или ближайших родственников. За костром, напротив двери, расположено место для гостей – малу, а когда их нет, место для хозяина чума, где он в ненастные дни занимается своими мужскими делами: работает ножом, ремонтирует что-нибудь, заряжает патроны, чистит ружье, точит ножи и прочее. Рядом с правой или левой стороны хранятся боеприпасы, другие необходимые для мужчин инструменты. В летнем чуме костер обычно не разжигают, только кладут дымокур, а еду варят на улице у большого костра. Только в дождливую погоду, когда становится прохладно, иногда разжигают костер в чуме.

Мир женщины

Женщина – покровительница и хранительница очага. Женщина содержит жилище, растит детей, заботится о мужчине – своем защитнике и добытчике.

О хорошей хозяйке судят по обшивке чума, одежде ее детей и мужа. Несмотря на множество забот кочевой жизни, женщины успевают еще и рукодельничать. Изделия мастериц поражают трудоемкостью и искусной технологией исполнения. Композиции из бисера сложны, изысканны. Вглядываясь в переплетения орнаментальных рисунков, можно увидеть чум, тропы зверей, следы оленей.

Сумка – это исключительно женский вид утвари. Первым взрослым умением девочки считается способность «держать иглу». Первый мешочек для рукоделия матери шьют своим дочерям, когда те только начинают ходить. К 13-14 годам девочка уже имеет полный набор для шитья, включающий пять или более меховых сумок различного размера, игольники с разными иглами, связки нитей из оленьих сухожилий, ворох разноцветных лоскутков шкур, меха, тканей, наперстки, кроильную доску, особый нож для пошивочных работ, запасы бисера и другие, упрятанные в сумки, мелочи.

У каждой женщины при традиционном укладе жизни имеется около десяти разных сумок. Они различаются по своей принадлежности, по форме, способу закрывания и декоративной отделке. Ненецкие сумки называются сумки «тутчан».

Тутчан предназначается главным образом для хранения рукодельных принадлежностей. Эта сумка должна быть под рукой мастерицы, так как в ней находятся заготовки для шитья, сухожильные нити, наперсток и другие мелочи, на стенке сумки прикреплен игольник. Обязательным дополнением к сумке для рукоделия является игольница, которую пришивают к боковине.

На многих фотографиях Анатолия Григорьевича Пашука запечатлены представительницы рода Молдановых.

Корни одного из древнейших хантыйских родов Молдановых ведут к ХIV веку. В летописях, датированных 1483-1485 годами, упоминается Казымское княжество под предводительством князя Молдана. Молдановы считаются хранителями казымской богини, которая известна как покровительница народа ханты, проживающих у реки Казым.

По мнению других исследователей Молдан пришел с Белогорья на Казым, и это подтверждают некоторые легенды народа ханты.

В других исторических документах было сказано, что фамилия Молдановы достаточно распространенная. Татьяна Александровна Молданова в Ханты-Мансийске подготовила генеалогическое древо Молдановых, в котором отражено 7 поколений, насчитывающее 400 человек. Их род богат трудолюбивыми талантливыми людьми, сохранившими традиционный образ жизни и занятия. Многие из рода Молдановых успешно занимаются научной деятельностью, литературным и фольклорным творчеством. Все они проживают как в Ханты-Мансийском, так и в Ямало-Ненецком автономных округах. **

В фотоработах Анатолия Григорьевича Пашука можно увидеть снимки, рассказывающие о столкновении времени и традиций. То, как жители тундры читают свежие газеты с новостями, которые привезли на вертолете с большой земли; то, как отец оленевод учит кидать аркан сына, приехавшего на летние каникулы в тундру из школьного интерната; то, как первоклашка с жадностью учит буквы из русского алфавита и пишет на своем родном языке; то, как современная цивилизация с осторожностью, но неумолимо проникает в жизнь коренного народа и становится частью его истории…

Ссылка на источник:

*http://doc.knigi-x.ru/22istoriya/335175-1-uralskiy-istoricheskiy-vestnik-drevnie-srednevekovie-kulturi-urala-evraziyskom-kulturnom-prostranstve.php.

**http://torummaa.ru